Евгения Соляник: «Я помню, как освобождали Грайворон»

Письмо Евгении Соляник, адресованное её родственникам Петру и Полине Сердюковым, в котором она описывает лично пережитые ею события 5–7 августа 1943 года хранится в фондах Грайворонского историко-краеведческого музея. В то время в черте Грайворона шли ожесточённые бои за его освобождение.

Благодаря сохранившимся документальным свидетельствам мы можем спустя десятилетия узнать, понять, почувствовать, что пережили в те страшные, тяжёлые годы наши бабушки и дедушки, какой ценой нашему народу досталась победа. Мы приводим его с небольшими сокращениями, давая нашим читателям почувствовать огненное дыхание войны и услышать голос очевидца событий жестокого времени.

«Все ужасы войны всегда перед глазами, – пишет Евгения. – День 7 августа был по сравнению с прежними днями спокойным. Наши войска прогнали немцев в ночь на 7 августа. А вот дни накануне были страшными. Шла беспрерывная бомбёжка, в которой погибли наши родичи – мамина сестра Наташа с тремя детьми (осталась жива одна Мария, самая старшая дочь тёти Наташи), мамина невестка с двумя детьми. Мы прятались в погребе. Всего в погребе было 13 человек, из них 9 погибли, а 4 спаслись. Мы с мамой тоже были в этом погребе, только за час до той страшной бомбёжки мама с коровой ушла благополучно в Новостроевку, а я осталась в Грайвороне. Беспрерывные бомбёжки, перестрелки. Мы с Валей Сердюковой сидели в погребе у Верзуновых (через дом от нас)».

По словам женщины, шестое был вообще ужасный день. Примерно в 9 часов утра появились наши бойцы с дальнобойным орудием.

«Мы, конечно, выскочили до них, но нам сказали, чтобы мы ушли, что будет перестрелка. На Троицкой площади скопилось много немцев, много немецких танков, им наши войска перекрыли шлях на Писаревку. Началась перестрелка, бомбёжка. В минуту затишья мы с Валей побежали в Новостроевку. Весь квартал от шляха до нас был забит немецкими солдатами, машинами (в основном на дороге). Мы их быстро оббежали. Не знаю, как мы не получили пуль в спину, верно им было не до нас. Только перебежали шлях — опять бомбёжка, опять воздушный бой. Мы снова прячемся у людей в погребе. Только чуть стихло — бежим дальше. Уже в Новостроевке оглянулись назад. Грайворон был весь в чёрном дыму. Казалось, весь город горит. Говорят, что на Троицкой площади возле церкви и в Троицком саду скопилось 40 „тигров“ и много разных машин, которые горели», — пишет Евгения.

Когда грайворонки прибежали в Новостроевку, они сообщили, что их родичи погибли. Мама и тётя стали плакать.

«Дядя Куприян сказал: „Не плачьте, вы не знаете, что будет здесь через час“. И действительно, примерно через час немцы начали отступать через Новостроевку на Безымено и дальше. Говорят, что уже 5 августа наши войска, идучи со стороны Замостья, перекрыли шлях. Через Новостроевку немцы отступали допоздна. Наутро 7 августа в Новостроевке было тихо, а в Грайвороне на шляху – гул наших машин. Где‑то в четыре дня в Новостроевку во двор заходят наши бойцы и спрашивают: „Сердюковы здесь? От Пети привет“. Ну а дальше – Лютовский лес, возвращение в Грайворон. А что дома? Дом без окон, стена от огорода разрушена, сарай похилился, в нём лежит чужая раненая тёлка, на огороде 8–10 воронок от бомб, двор засыпан свежей землёй…».

Вот такой рассказ от очевидицы столь значимых для каждого грайворонца событий далёкого сорок третьего. Это наша общая память о той страшной войне. И нашим священным долгом является сохранение и передача этой памяти следующим поколениям – чтобы они помнили, чтобы знали, чтобы гордились подвигом своих дедов и прадедов, отстоявших родную землю, своё Отечество.